Закрытый на три оборота,
Я жил под именем Суббота
И изучал предмет «любовь».
Я был никчемен, сир и кос,
Я пел не то, стрелял без цели,
Я был надтреснут и нецелен
И на ветру не стриг волос.
Я выл заплатанной душой,
Грозился небесам упреком,
Моя дорога вышла боком,
Ну, а кулак мой был правшой.
Закованный и в стыд, и в скорбь,
Пригнут к земле согбенной статью,
Жил без объятья и без платья,
И на спине носил свой горб.
Но компас замер стрелкой вниз,
Сломался счетчик изотопов,
Моя душа сбежала в стопы,
И флюгер жестяной повис.
Мне странник в двери постучал,
Я ж был небитым неофитом,
И лишь стаканом недопитым
Его встречал, свой горб влача.
Он, как оплату за постой,
Достал бутыль, в которой зелье,
И в захламленной сирой келье
Напиток дал мне непростой.
Сказать бы слово, да нет сил,
Неточны жесты и неловки,
А он со странною сноровкой,
Напиток снова подносил.
Когда же я совсем обмяк,
Спросил: «Ты чуешь, вспоминая?»
Смотрю - лицо - дыра сквозная,
Смотрю - а вместо глаз - сквозняк.
И вдруг ножом он напрямик
Мне взрезал скрюченную спину,
И вывернул меня, и вынул,
Распотрошив мой горб за миг.
Я прыгнул вбок как зверь лесной
И взвыл от ярости бессилья,
Но вдруг распахнутые крылья
Почуял за своей спиной.
Я вспомнил всё. Привет, архат!
Подкидыш, опознал я брата.
У нас в роду, хоть все крылаты,
Не всяк рождается крылат.
Шаг - и взлетел: растерян, наг,
Неловко растопырив перья,
И бился в левом подреберье
Прах человечьего как знак.
Отныне сдан предмет «любовь»
Я - подмастерье дел творенья,
И с моим братом Воскресенье
Всем помогаю, кто готов.
Не плачь, дитя, горбун-малыш,
Пометил я твои ворота.
Меня зовут архат Суббота,
Настанет день - и ты взлетишь.
(С) Ольга Арефьева 2020
