Зачем мне верить сомнительным сказочкам и ряженым людям с выдуманными ритуалами? Они повторяют чужие тексты. И это никакие не божественные слова, всего лишь сочинения одних людей и интерпретации других людей. Выгодные той или иной власти, движению, политической ситуации, борьбе кланов.
Великое непознанное, неописуемое, но находящееся постоянно рядом и во мне - и целование волосатой руки сомнительного дядьки, брызгание водичкой куличей, и необлагаемая налогами торговля сувенирами?
Религии на стадии зарождения были попытками объяснить мир, это стремление вполне понятно и логично. Попытки продолжаются и сейчас, это правильно и нормально. Если они живые, искренние и готовые слушать ответ, а не бубнить своё
Описания неведомого, конечно, могут быть мифологическими и фантастическими: для того, что выходит за рамки обыденного, нужно создавать свой язык. Но отчетливо понимать, что это лишь язык: в нем могут быть только подобранные из нашего мира образы, картинки, ассоциации. Это попытки выразить невыразимое через ту материю, которая у нас есть. И эти построения по-любому условны, временны, тленны. Они - лишь оболочка для старания передать непередаваемое. Как краски картины - лишь внешняя одежда для переживания, которое она вызывает, должна вызывать в сознании. Еще и в каждом сознании переживание будет немного своё, а где-то - никакого. Унифицировать их невозможно, хотя общность, несомненно, есть.
Но когда мифы и сказки безнадежно закостенели, а живой мир давно ушел далеко вперед, они превращаются в священные тексты, догмы и ритуалы. Сочинены они, разумеется, людьми, и никем больше.
Хорошо, когда наследие религиозных движений представляет научный, исторический, культурный интерес. Хорошо, если оно сейчас подскажет кому-то, как разговаривать с собой и с высшим, настроит на верный лад. Но убивать за старинные фантазии? Давить ими? Запугивать? Угрожать?
Сказки хороши как костыли. Когда стоишь на своих ногах, чувствуешь и знаешь, - верить неведомо во что не имеет логического смысла. Особенно в бездоказательное и противоречащее тому, что видишь.
Некие люди назначили себя жрецами, нарядились в специально придуманные костюмы, выучили догматические постулаты и ритуальные слова с утвержденными жестами. Нагородили правил, назначили себя надзирать за их выполнением, обзавелись силовыми структурами - охранниками, боевиками, а то и палачами. Вырастили толпы агрессивных фанатиков, готовых громить неугодных. Обросли чувством собственной непогрешимости. И стали рьяно следить, чтобы кто-то не сделал жест неточно или не проигнорировал выдуманные ими структуры, уже больше напоминающие паутину.
Посмел думать сам - сжечь на костре, казнить или заточить как еретика, убить в крестовом походе, религиозной войне, предать проклятию, разгромить дом и уничтожить близких. Посадить в тюрьму за «оскорбление чувств».
Но они от этого не стали представителями высшей силы и выразителями ее намерений.
Это просто театр, которому дали слишком много воли. Он действует на психику настолько, насколько сам человек решает верить и не задавать вопросов, верить и не проверять. Насколько человек готов сдать свою волю и свободу в пользование другим. Обменять их на чувство священной правоты, в том числе и в самых гнусных делах, на чувство принадлежности к стае, наслаждение ненавистью и презрением к «чужакам».
Театр - это хорошо: через разыгрывание спектаклей о воображаемом можно в какие-то особые моменты ощутить реальное переживание того, что нельзя описать, но можно почувствовать. Высшее, запредельное - оно рядом, но требует тонких настроек. И тут музыка, искусства, потрясение от красоты, природы, а также ритуальные действа и мистерии могут помочь погрузиться в высокие состояния и подняться над бытовым мирком. Действа могут быть разными - хороводы, шествия, пение хором, разыгрывание сценок, ритуальные купания, поклонения, путешествия к местам и объектам. Даже свадьбы и похороны. Хорошо то, что приобщает человека к неуловимому, тонкому и высокому.
Но иерархи выдуманных иерархий хотят не только и не столько этого. Они ищут власть, деньги, здания, территории, паству, они запугивают неведомыми ужасами и вещают свысока. А где дележ власти и денег - там священная ненависть, борьба с инакомыслящими и иноверцами. До отрубания голов и побивания камнями очень недалеко. Воображаемое обросло вполне реальными зубами-шипами-когтями.
Кто ведется - тот в этой игре. Кто не ведется - может трезвыми глазами посмотреть, без дурмана. И увидеть, что это всего лишь люди. Абсолютно такие же, каковы они же без парчовых костюмов, специальных жестов и увлекательной игры в значимость. Власть и деньги, которые даются иерархиями, усиливают то, что и так есть в человеке, но чаще почему-то именно пороки. Хорошо, если за душой у играющих в эти игры есть благородство, доброта, сила, мудрость, альтруизм, культура. Но люди есть люди. Со алчностью, лживостью, подобострастием и гордыней. Со всей человечностью и с человеческими же пороками. Интересно, что, конечно же, у них нет справки от бога. И ни у кого нет. Ее просто не может быть в принципе. Все величественные манускрипты написали люди и еще раз люди. Какие из них сжечь, а какие издавать в золотых переплетах и обязывать учить каждого, решали люди и еще раз люди. Среди них есть хорошие. Но есть мракобесы, самодуры, карьеристы, растлители, что вдвойне неприятно, когда прикрыто фальшивым благочестием. Гробы повапленные. Возлагающие бремена неудобоносимые на других, а сами беззастенчиво пользующиеся наивными ведомыми в самых разных целях, не всегда благородных.
Быть в этой игре и не запачкаться очень трудно, а может, невозможно. Кто-то очень хочет быть хорошим, но в ядовитой среде это нереально или крайне трудно.
Можно говорить слова: мол, система святая, только люди в ней несовершенны. Или что система несовершенна, но вон тот отдельный человек хороший.
Но сдается мне, что именно система и порождает разложение. Везде, где есть иерархия, так неминуемо случается. Под любые религии заложена эта бомба, и при первом намеке на реальные власть и ценности у них в руках - бомба начинает тикать. Иерархии по определению построены на угнетении, на том, что одни сидят на головах у других. И за место царя горы надо бодаться и топтать других, вести опасные и жестокие подковерные интриги, подлаживаться под сильных мира сего и идти на весьма недобрые компромиссы.
Для хороших это игра в заданных рамках с попыткой всё же быть настоящими. Честь им и хвала, но их меньшинство. Кто-то усидел на двух стульях и смог сохранить относительно чистую совесть ценой невероятных лавирований. Лишь очень немногие остаются действительно людьми, но они были бы таковыми и вне системы. В основном же гуру быстро становятся царьками - кто хитрыми лисами, кто откровенными самодурами: власть обязательно развращает. В итоге с ужасом видим просто надутых пустотой игроков. Только играют они чужими жизнями.
Это довольно крупный крах мировосприятия - осознание того, что, к сожалению, люди, заявляющие, что они полномочные посредники бога, в основном оказались алчными ряжеными.
С одной стороны хорошо: рухнула ложная конструкция. С другой - это люди и судьбы.
У меня новая страница альбома.
