из интервью журналу РокКор:
— Скажите, а участники группы могут влиять на ваши тексты: «Хороший стих, но в этом месте что-то не очень». Или такого не бывает?
— А вот эти вопросы я самостоятельно решаю. И даже если есть какой-нибудь ляп, то, увы, нет такого человека, который бы его верно указывал. Бывает, незнакомые люди пишут в сети – «вот глупость какая у поэта» – как правило, лишь потому, что человек просто не въехал. При этом сама у себя я постоянно нахожу какие-то моменты, которые надо бы шлифануть. Получается, что я обсуждаю эти проблемы только с собой, а если кто-то со стороны советует, чаще всего попадает пальцем в небо. Мне один знакомый на полном серьёзе доказывал, что фраза «Капает стильный снег» – неправильная. Снег, по его мнению, бывает лишь сильный, и вообще он не капает, а падает! Я на такие разговоры отвечаю, что Хлебников написал: «стая лёгких времирей», и не надо просить его исправить их на снегирей!
— Значит, вы не меняете слова своих давних текстов?
— Меняю. И надеюсь, что не настолько наблюдателен слушатель, чтобы заметить, что я что-то изменила. Воспринимается же произведение в целом. Нюансы, каркас, отделка – зритель или слушатель не должен о них сильно думать. У меня довольно много стихов лежит под спудом, потому что может настать момент, когда я захочу превратить их в песни, и, возможно, решу там всё переделать. А в пространстве уже будет болтаться первый вариант, начнутся сравнения, умственные спекуляции или чересполосица, когда один цитирует один вариант, другой – другой. Сплошное дребезжание ноосферы. Но то, что уже стало песней – уже не вырубишь топором.
— А что, бывает и в песне хочется что-то поменять?
— Форма так или иначе всегда шероховата, она ведь из земного материала. Слова, мелодия, аранжировка, исполнение – это лишь средства для достижения ощущения, состояния. Результат восприятия произведения – переживание, ну а последовательность слов и мелодических звуков – они промежуточный материал. В идеале ведь никто не думает, в какое именно платье была одета девушка, помнят саму девушку. Вот идея – это девушка, мы её провожаем на бал, выводим в свет. Если впечатление от платья перебивает саму девушку, значит платье неправильное. Должна остаться в памяти она сама, остальное либо должно быть незаметным, либо представляет интерес лишь для специалистов: швы, модели. В нашем случае «девушка» нематериальна, но она есть.
"Снег"
Расслабься, я никуда не стремлюсь,
То, что есть — стоячие волны,
Вдыхаю и постепенно вижу,
Что некуда тут умирать.
Боги ритмично танцуют фламенко,
Коленками пишут средние буквы,
Мой детский взгляд со старого фото
Выдает все о том, кто я есть.
Взгляд раскатился как яблоки,
Цвет мира похож на насмешку,
В местах, где на небе пятна,
Капает стильный снег.
Смешал пряности в мокрой колбе,
Стал как овал алхимически нежен
На фоне согласных бессмысленных звуков,
Раскинутых на холсте.
Ты, падая на спину, так уверен,
Что я тебя поймаю,
А кто я? Мне стыдно, но я стесняюсь
Яичницы на тарелке.
С лица осыпается белая краска,
Ты движешься строго в профиль,
Из дырки на месте сердца
Капает стильный снег.
И я не знаю слов, чтоб не заплакать.
Aeternum*
Завтра настанет завтра,
Я снова разденусь до кожи,
Превращусь в улыбку мужчины
С неистовой бородой.
В этой маске с дыркой для взгляда
Не видно ни Бога, ни клюквенной крови,
Я только рискую наощупь,
Не зная, где ты, а где я.
Внезапно вздымается занавес,
Застав нас на сцене в обнимку,
Из дырки на месте неба
Капает стильный снег.
Наверху соберутся местные ангелы,
Со смехом глянут в подзорную лупу
На все наши пляски, и выходы боком,
И вышивку по торту.
И главный заяц рассвета
Плюнет звездами в бледную речку
И скажет — «Дык! Это Бог покрасил
Щеку в серебряный цвет!»
Внезапно вздымается занавес,
Застав нас на сцене в обнимку,
Из дырки на месте сердца
Капает стильный снег.
И я не знаю слов, чтоб не заплакать.
© Ольга Арефьева
Aeternum* (лат.) — всегда, постоянно, вечно