("Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной", глава "Записки Иеронима Инфаркта".)
Три дня и три ночи редактировала "Ефросинью". Быстренькая такая последняя читка с мелкой редактурой, которую я надеялась провернуть за полдня, вылилась в нечто эпохальное. Сидела практически без перерывов трое суток, спала по 5 часов (для меня это экстрим). Давно не было так, чтобы реальность мутилась перед глазами, а я ее ставила назад, а она мутилась, а я ее... и т.д.
Зато наконец внимательно прочитала свой текст.
Господи, что же это я понаписала... Книжку
эротическую
поэтическую
мистическую
циничную
сопливую
юмористическую
литературно изысканную
совершенно правдивую
полную вранья
Читать ее можно по поверхности, но это будет лишь десятая часть. Подумаешь, истории... Все хотят знать, что дальше случилось с героями. Да разве это важно? Своих героев я выдумала, и назвала нелепыми именами. А в книжке есть кое-что большее. Секрет в том, что читать надо каждое слово и каждое предложение. Это стихи в прозе, и плоха та фраза, которая не может стать цитатой.
"Она писала густопсовую прозу, почти не разводя её мыслями. Составляла обычные слова в необычном порядке, собирала слова как букеты и оборвала почти все поля бумаг".
(Глава "Писательница")
Но я сроднилась со своими героями - даже отрицательнми. Окуджава из собственной судьбы выдергивал по нитке. А я распорола по швам, вывернула и перешила не только себя, но и кучу народу. Теперь блин мои друзья будут узнавать себя и друг друга. И читать, что же с ними случилось дальше.
Быть писателем оказалось чем-то похоже на
1. Господа Бога
2. хирурга
3. психоаналитика
4. Кая, составляющего изо льда слово "Вечность"
5. ребенка, заигравшегося в куклы "взаправду"
6. швею-архитектора-ювелира
7. биолога с микроскопом
8. лицедея
9. золотодобытчика
10. уборщицу
Как же это увлекательно. Как Оле-Лукойе, разворачиваешь миры и можешь творить в них все что угодно.
И еще, это оказался тот самый "пересмотр", как у донхуана. Вместо того, чтобы жить прямо сейчас дальше, я на несколько лет остановилась и с микроскопом в глазу многократно перепрожила прошедшую жизнь. В этом есть что-то очень романтическое и циничное одновременно. И это ужасно кропотливо. Но оно стоит того, потому что после этого возникает чудесное чувство, что больше ничего никому не должна. Что можно больше ничего не делать и никуда не спешить, а сидеть с морщинистой улыбкой старого шамана. Завидуйте мне, я уже так свободна, что могу умирать. Вот тут-то и жизнь и начнется! А то все было некогда, да некогда...
Этот утомительный процесс оказался сильнейшим мозговым удовольствием. Если бы еще так тело не мешало: самой отвлекающей проблемой была удобно разместить его перед компьютером. Тело затекало, ныло, хотело спать, есть, а мозги наркотически наслаждались и не могли остановиться.
Есть еще интересные наблюдения над собой. С годами у меня, оказывается, изменился стиль письма и мысли. Сочинять-то книжку я начала давно. Некоторым самым старым кускам лет эдак десять от роду. Раньше я была более выспренной, длиннофразной и страдала словами-паразитами. Сейчас пришлось долго вычесывать блох и перекраивать предложения. Основное действие редактуры - найти, где правильно поставить точку. Последние уже куски цельней и изящней, с ними легче. И сам образ Ефросиньи за книгу понемногу изменился. Поначалу она была возвышенной дурочкой, а в конце стала по-настоящему самовлюбленным и самоуверенным маленьким демиургом. После того, как она познакомилась и подружилась со свими темными сторонами, ее любовь парадоксальным образом стала более настоящей, а чувства более искренними.
А смерть превратилась в приключение.
Я щяслива.
А еще спасибо издательству "Гаятри" за то, что подгоняли меня с чистовой отделкой текста "под ключ".
И художнице Яне Клинк
yanaklink за очень подходящие картинки, в обрамлении которых скоро будет жить моя книга.Презентация намечена на сентябрь.
"Засим откланиваюсь, но не ухожу".
(глава "Хлопок одной ладони")
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →